25.4. Точка зрения “нео-вечной философии”
Большое место в книге [19] занимает метафизическое осмысление огромного опыта трансперсональной психологии. Остановимся на этом подробнее, так как в нем нашла свое отражение своеобразная и ныне популярая версия “нео-вечной философии”. Ее активным пропагандистом является К.Уилбер [58]. Основные его усилия сводятся к адаптации восточной философии к мировоззрению современного западного общества, ориентированного на процветание. Как сам он заявляет, его расхождения с С.Грофом касаются только применимости Базовых Перинатальных Матриц (Глава 15) к интерпретации высших состояний сознания. В остальном они вполне согласны.
Первый метафизический вопрос касается причин, которые побудили Абсолютное Сознание, как его трактует “нео-вечная философия”, не только к сотворению миров, но и к воплощению в них.
По своей глубочайшей природе весь космос является единичной сущностью невообразимых размеров - Абсолютным Сознанием. Оно и есть тот единственный актер, что исполняет все роли в космической драме.
Люди, пережившие в своих внутренних исследованиях отождествление с Абсолютным Сознанием, понимают, что его недифференцированное состояние - Пустота - представляет собой не только конец духовного странствия, но и источник, и начало творения.
Что могло побудить Единое Божественное Сознание устремиться к разделению, боли, борьбе, несовершенству и непостоянству - словом, именно к тем состояниям, которых мы пытаемся избежать, отправляясь в духовное путешествие?
Будь этот принцип совершенен и самодостаточен, у него не было бы потребности творить. Тогда просто не существовало бы никаких эмпирических миров. Но поскольку они существуют, тенденция Абсолютного Сознания к творению четко выражает эту основополагающую "потребность". Таким образом, миры многообразия представляют собой важное дополнение к недифференцированному состоянию Божественного.
Наш мир оценивается как забавный и до некоторой степени случайный продукт космического творческого принципа, как бесконечно изощренная "виртуальная реальность", божественная игра, созданная Абсолютным Сознанием и Космической Пустотой. В дополнение к этому, творение можно рассматривать еще и как исполинский эксперимент, выражающий безмерную любознательность Космического Сознания - ту страсть, которая подобна одержимости ученого, посвящающего исследованиям всю свою жизнь.
Самые масштабные циклы творения включают в себя хилотропную и холотропную фазы, что соответствует инволюции и эволюции Космического Сознания.
На первой фазе происходит процесс самоограничения и уплотнения, посредством которого вселенское Сознание поэтапно отгораживает себя и создает планы бытия. На дальних своих рубежах оно принимает видимость бессознательного материального мира. В каждый план включаются все энергии сознания, принадлежащие к более высоким планам, и таким образом весь потенциал изначального вселенского Сознания оказывается сконцентрирован и сокрыт даже в Бессознательном.
Эволюция мыслится как противоположный процесс, когда из видимого космического Бессознательного, являя свои скрытые энергии, вновь возникает единое Сознание. Происходит постепенное утончение и разрежение план за планом, которое в конечном итоге приводит к поглощению всего творения в Едином Непроявленном.
Прозрения, имевшие место в холотропных состояниях, указывают, что вселенский процесс предлагает не только бесконечное число возможностей становления отдельными индивидами, но и великое множество способов растворения границ и слияния, опосредующих возвращение к истоку. На заключительных этапах этот процесс уничтожает все границы и осуществляет воссоединение с Абсолютным Сознанием. Так завершается очередной цикл космического танца.
Предполагается, что в этих бесконечных пируэтах сотворения и растворения всего существующего Абсолютное Сознание преодолевает чувство однообразия и своей запредельной тоски.
Временный отказ от изначального Единства чередуется с эпизодами его возрождения. Периоды агонии, муки и отчаяния сменяются эпизодами блаженства и экстатического восторга. Существование смертной агонии позволяет по-новому пережить экстаз, знание тьмы поддерживает правильное понимание света. Вдобавок, с каждым экскурсом в феноменальные миры, за которым следует возвращение, Вселенский Разум обогащается опытом различных ролей, участвующих в этом процессе.
Тогда возникает второй метафизический вопрос: о природе добра и зла. Из истории известно, что во все времена одними из главных побудительных сил человечества были необузданное насилие и ненасытная алчность. Неужели люди по сути своей всего лишь "безволосые обезьяны", и насилие вплетено в структуру человеческого мозга?
И в самом деле, в холотропных состояниях сознания открывается, что агрессия является неотъемлемой чертой природного порядка и что выживание одних форм жизни возможно только ценой гибели других. Даже вегетарианцы не могут устраниться от совершения зла. У них просто “недостает чувствительности, чтобы услышать, как плачет помидор” (Дж.Кэмпбелл).
В схеме “нео-вечной философии” ответственность за насилие, на первом шаге, переносится с человека на архетипы. Ведь это они навязывают нам самые фундаментальные матрицы нашего поведения. Ведь это их божественному пантеону присуща двухполярная структура: она включает в себя как благотворные, так и пагубные начала, играющие роль благих и гневных божеств. Вот они и должны отвечать за события материального мира.
Однако рано или поздно становится ясно, что и эти сущности не автономны. Они суть создания или проявления еще более высокого принципа, который пронизывает их и правит ими. Архетипическая сфера мыслится как бы мостом между миром материи и недифференцированным полем Космического Сознания. Значит, ответственость должна быть переадресована ему.
Проблема нравственности творческого принципа Вселенной, который непосредственно отвечает за все страдания и ужасы бытия или допускает и терпит зло, поистине огромна и трудноразрешима. “Нео-вечная философия” полагает, что отдельные сущности Добра и Зла обретают существование и проявляют себя уже на начальных стадиях творения, когда из недифференцированной матрицы Пустоты и Абсолютного Сознания возникают темные и светлые аспекты Божественного. Представляя собой полярные противоположности и будучи антагонистами по отношению друг к другу, оба этих аспекта существования суть необходимые элементы творения. В сложном и причудливом взаимодействии они порождают бесчисленное множество действующих лиц и событий на различных уровнях и в различных измерениях реальности, составляющих космическую драму.
Космический творческий принцип сам себя заманивает в ловушку собственного совершенства. Творческое намерение, стоящее за божественной игрой, заключается в том, чтобы вызвать к бытию такие эмпирические реальности, которые обеспечат наилучшие возможности для приключений в сознании. Чтобы удовлетворять такому требованию, эти реальности должны быть убедительны и правдоподобны до мелочей.
Во всех ситуациях, где присутствует элемент зла, например ненависть, жестокость, насилие, лишение и страдание, творческий принцип играет в сложную игру сам с собой. Агрессор тождествен своей жертве, диктатор - угнетенному, насильник - изнасилованному, убийца - убитому.
Но если участники космической драмы слишком быстро догадаются об ее иллюзорном характере и о своей тождественности исходному творческому принципу, то вся игра будет разрушена. Одна из главнейших функций Космического Зла - мешать отколовшимся единицам единого Сознания осознать их сущностную тождественность с Ним. Поскольку божественную игру, т. е. космическую драму, невозможно представить себе без действующих лиц, без отдельных различающихся сущностей, то в творении мира, каким мы его знаем, существование зла совершенно необходимо.
Коль скоро Абсолютное Сознание выступает еще и как абсолютный Художник, Экспериментатор и Исследователь, оно скомпрометирует богатство творчества, если опустит некоторые важные варианты. Художники не ограничивают себя только красивыми, этическими и вдохновляющими темами. Существование теневой стороны творения усиливает его светлые аспекты, обеспечивая контраст и придавая вселенской драме необычайное богатство и глубину. Конфликт между добром и злом во всех сферах и на всех уровнях бытия служит неистощимым источником множества захватывающих историй.
По мнению “нео-вечной философии”, космический творческий принцип прикладывает очень много сил к тому, чтобы сцена, где развертывается драма, была как можно убедительней, то есть, как можно меньше говорила о божественной природе человека и всего мира. Если бы мы все были сияющими эфирными существами, получающими жизненную энергию прямо от солнца и живущими в мире, где все ландшафты выглядели бы как в Гималаях, или в Большом каньоне, или на девственных островах Тихого океана, то наша причастность к божественной реальности стала бы очевидной. Но вопрос о нашей божественной природе сильно затуманивается благодаря нашим физическим телам со всеми присущими им секрециями, выделениями, запахами, несовершенствами и патологиями, а также желудочно-кишечным трактом, содержимое которого весьма неприятно. Физиологические функции организма, такие, как рвота, отрыжка, метеоризм, дефекация и мочеиспускание, вместе с окончательным разложением человеческого тела еще больше усложняют картину. И окончательно нам мешает увидеть свою жизнь как божественную игру существование отталкивающих "пейзажей", например свалок, помоек, зловонных туалетов, городских гетто и тысяч притонов.
Но все же, как должен человек относиться к существованию неприкрытого зла? Холотропные переживания ведут к позиции, которую один из пациентов С.Грофа назвал "запредельным реализмом". Это позиция примирения с тем фактом, что зло есть неотъемлемая часть творения и что все сферы, содержащие отдельных индивидов, всегда имеют и светлую, и темную стороны. Поскольку зло тесно вплетено в космическую канву и обязательно для существования эмпирических миров, его невозможно победить или уничтожить. Поскольку физическая и душевная боль присущи воплощенному существованию как таковому, мы должны в той или иной степени испытывать их в своей жизни.
К.Уилбер в [58] также задается вопросом, “как можно всерьез соглашаться с идеей духовной эволюции (при непосредственном участии Божественного сознания в ней. - прим. Ле Мар) перед лицом опаляющих образов Освенцима, Хиросимы, Вундед-Ни, ГУЛАГа, Чернобыля; когда имена Гитлера, Муссолини, Сталина, Пол Пота, Амина каленым железом выжжены на плоти современности, и до сих пор видны незажившие шрамы?”
Он полагает, что единственным утешением для нас должны быть экскурсы на уровень Космического Сознания, которые мы можем предпринимать время от времени. Там добро и зло если и существуют, то в непроявленной форме. Там же мы можем обрести и ответы на свои недоуменные вопросы.
У него вопрос о добре и зле как бы теряется в длинной шеренге других известных противоречий: между разумом и телом, между судьбой и свободой воли и т.п.
“Был ли Бог в Освенциме? ...Вот вам еще один абсолютно полный ответ:
Как печально это медленно плывущее облако!
Как все мы спим наяву!
Пробуждение — одна великая истина:
Черный дождь на крыше храма”.
Очень утешительно, не так ли? Особенно, если учесть, что стадий духовного развития, еще только предшествующих знакомству с Космическим сознанием, достигает менее 1% населения [58]. А достигших его вообще единицы. Остальным приходится верить этим счастливчикам на слово.
С.Гроф замечает, что в ходе холотропных сеансов, в которых приходится переживать сильную боль, воспитывается стойкость к мирскому злу. А от сотворения зла нами самими нас должно удерживать убеждение, что, причиняя зло другим мы, по большому счету, причиняем его себе.
Однако, в целях поддержания равновесия в космической драме, пути к просветлению и даже краткому воссоединению с Единым нелегки; прямые пути бегства из иллюзорного мира материальной реальности преисполнены трудностей, а большая часть потенциальных обходных путей в творении тщательно сокрыта. Эти превратности и ловушки на духовном пути суть важная часть запрета на знание о том, кто мы есть на самом деле.
Третий метафизический вопрос - о нашей роли в космической драме. С ним сопряжены и другие вопросы: Что такое жизнь - созидательный феномен или злокачественный нарост на лике Земли, содержащий в своей основе какой-то роковой изъян и обрекающий себя на уничтожение? Возможно ли, что некая фундаментальная ошибка была допущена в самом проекте эволюции органических форм? Могут ли творцы Вселенных допускать ошибки?
Не исключено, что космическая драма действительно может выйти из-под контроля Творца и развернуться самым неожиданным образом. Это связано с тем, что определенные аспекты развития непредсказуемы даже для Божественного Разума. Тогда различные нежелательные тенденции, например, текущий глобальный кризис, могут потребовать нашего вмешательства. В таком случае мы могли бы поистине стать для Абсолютного Сознания в его божественной игре активными участниками и ценными партнерами.
