Наконец-то исполнилась мечта Джона-младшего. А именно, на его день рождения Джон-старший, то есть папа, подарил ему настоящий морской бинокль. Он был такой огромный и тяжелый, что носить его с собой на прогулки по лесу было совсем не легко. Но зато и увеличивал же он! У каждой птицы в гнезде можно было не то что перышки, а пушинки сосчитать! Дело в том, что Джон-младший очень увлекался птицами, а для наблюдения за ними в природе бинокль совершенно необходим. По правде сказать, во всей дальнейшей истории птицы будут играть очень небольшую роль. Так что перейдем прямо к делу.

Участок загородного дома Симпсонов, а именно такова была фамилия Джона-младшего, граничил с огромным участком мистера Берроуза. Старик Берроуз уже лет пять как помер, а участок по наследству перешел к его племяннику по имени Оудис Бутс ( что в переводе на русский означает “Ненавистные Сапоги”). За какие грехи был награжден таким именем этот человек, неизвестно. Но он был очень замкнутым, недружелюбным и даже грубым субъектом. С соседями, то есть с Симпсонами, он старался никаких отношений не поддерживать. Знай себе размахивал клюшкой от гольфа, неутомимо отрабатывая удары по мячу. А что ему и не играть в гольф, если он мог себе позволить устроить на территории усадьбы огромное поле для гольфа.

Наша история по-настоящему началась в теплый июньский вечер, когда Джон-младший в поиске старых рыболовных снастей для завтрашней рыбалки залез на чердак. Так как он старался не расставаться с биноклем, то захватил его и туда. От нечего делать, он навел бинокль на мистера Бутса и во всех подробностях наблюдал за очередной его тренировкой. Вот тут-то он и заметил какую-то странность. Вначале он даже не придал ей значения, но чем больше смотрел, тем больше удивлялся. Дело в том, что Оудис Бутс, по всей видимости, был очень плохим игроком. После его удара мячи летели куда попало, но только не в ту сторону, куда нужно. Но чудесным образом, они все равно попадали в лунки. Причем попадание было стопроцентным! А ведь чтобы попасть в цель, мячам иногда приходилось описывать очень замысловатую траекторию. Не было и речи о том, что мистер Бутс умеет их закручивать каким-то специальным образом. При взгляде на полет мячей любой здравомыслящий человек быстро пришел бы к выводу, что это просто невозможно!…

На следующий вечер Джон опять был на посту. И все опять повторилось: дурацкие удары и фантастические результаты. А тут как раз у мистера Бутса зазвонил телефон, он подбежал к веранде, снял трубку, недолго с кем-то поговорил, причем энергично жестикулируя свободной рукой, сел в автомобиль и был таков…

Джон не долго думая быстренько спустился с чердака, подошел к зеленой изгороди, что разделяла участки и уже через какую-то минуту приближался к старому пересохшему колодцу, у которого Оудис Бутс бросил клюшки. Там лежало несколько мячей. Джон поставил один из них на позицию, взмахнул клюшкой, ударил и… мяч лениво прокатился футов десять и остановился. Джон поставил второй мяч, и… повторилось то же самое. Не подумайте, что Джон был слабаком. Наоборот, в своем классе он слыл если не силачом, то по крайней мере человеком самостоятельным. То есть, его никто не мог заставить делать то, чего он делать не хотел. А тут какие-то мячи ему не подчиняются! Он схватил один из мячей и решил его закинуть подальше. И вдруг почувствовал, что мяч стал очень и очень тяжелым. Просто стальным. Или даже свинцовым. Вот так-так! Джон ойкнул от неожиданного напряжения в мышцах и выронил мяч. Тот шлепнулся на траву словно чугунное ядро. Да!…

Тогда Джон схватил его и еще один мяч и бросился наутек, к своему дому. Но добежать он смог только до изгороди. К этому моменту оба шара стали такими тяжеленными, что удержать их не смог бы и штангист. Они выпали из рук мальчика и скатились с небольшой горки прямо под кусты изгороди. Ну ладно, так даже лучше. Теперь никто не скажет, что Джон украл мячи, ведь они остались на территории их хозяина. А сам Джон перебрался к себе, улегся на землю и стал наблюдать за шарами.

Долгое время ничего не происходило. Но не зря Джон-младший слыл способным орнитологом. Думаете, легко выследить все повадки у какой-нибудь птицы в лесу? Там еще не такое терпение требуется! Так что полчаса Джон провел за наблюдениями без особого напряжения. Лежа в траве он размышлял над повадками шаров. Именно над повадками. По какой-то неизвестной причине он не мог относиться к ним, как к вещам. Они для него были существами. Разве они не меняли своих свойств? А ведь ни одна вещь так не может делать. А если это существа, то какие? И вдруг Джона как током ударило!… Он подскочил и бросился наутек. До него вдруг дошло, что это могут быть только инопланетяне! Тем более, что на днях он смотрел по телевизору фильм об очень злых существах, вторгшихся на Землю из космоса. Там они тоже были маленькие и кругленькие, правда лохматые. А эти совсем лысые.

Все эти мысли вихрем проносились в его уме, пока Джон мчался к себе домой, а потом на чердак. Только там он немного пришел в себя от ужаса. Постепенно в нем возродилось чувство любопытства и он, взяв бинокль, пристроился у окна и стал опять наблюдать за шарами. Они все так же лежали себе неподвижно. Шли минуты… Джон и не заметил, как его голова прислонилась к раме, руки с тяжелым биноклем опустились на колени, и он задремал. И снилось ему, что он наблюдает за шарами, сидя на чердаке. В шарах вдруг обнаружилось желто-зеленое свечение. И постепенно возле каждого шара выявилась своя слабо светящаяся фигура какого-то существа.

И получалось так, как будто шар находится в руках или в щупальцах этой фигуры. То есть он не был главной частью инопланетянина, а как бы дополнительным предметом. Светящиеся существа немного поперемигивались, причем Джон понял, что они так разговаривают между собой. Они обсуждали, что им делать, бежать ли сразу или подождать, пока Джон заснет как следует. Они решили не откладывать, и сосредоточились на шарах, каждый на своем. И представляете! Шары превратились в маленьких кроликов, которые бросились наутек к дому Оудиса Бутса. Джон во сне закричал: “Стойте, стойте!” И проснулся. Выглянув в окно, он увидел, как по полю бегут два маленьких кролика! Но никакого свечения вокруг них он наяву не заметил.

Джон спустился с чердака и бросился к дому Оудиса Бутса. Странно, но весь его страх куда-то улетучился. Видимо, во сне он успел уловить, что в мыслях инопланетян не было никакой агрессии или злых помыслов. Он еще не до конца разобрался в их природе, но то, что они для него не опасны, не вызывало в нем никаких сомнений. Когда он подбегал к кучке мячей, то издали заметил, как два кролика прыгнули в самую ее средину, сжались в комочки и опять превратились в мячи.

Подбежав к ним, Джон сказал: “Привет вам, друзья! Не нужно меня бояться, я знаю, что вы инопланетяне, но никому не скажу. Ведь вы не причините нам вреда?” Но мячи лежали совершенно неподвижно, как будто были самыми обыкновенными. Как ни убеждал их Джон отказаться от маскировки и вступить с ним в переговоры, ничего не получалось. А потом он вдруг взглянул на себя как бы со стороны: стоит парень и разговаривает с мячами для гольфа — псих да и только! Ему стало так обидно, что даже слезы навернулись на глазах. Он повернулся и решительно пошел к себе домой. Подходя к изгороди, он решил бросить последний взгляд на несговорчивых инопланетян и — мама родная! — оказывается в пяти шагах за ним следуют два кролика! Но как только они заметили, что он на них смотрит, тут же превратились в мячи. Джон пролез сквозь изгородь и оглянулся еще раз — кролики-мячики были тут-как-тут под кустом!

— Я рад приветствовать вас на нашей планете! — сказал им Джон самым серьезным тоном, на какой был способен, тем более, что от радости у него перехватывало дыхание в горле. — Я постараюсь помочь вам, но для начала я должен понять, чего вы хотите: связаться с нашим Правительством или, наоборот, укрыться от его внимания. Дайте мне знать, чего вы хотите.

Выговорив все это, Джон замолк и стал внимательно смотреть на шары. Но они лежали совершенно неподвижно. Когда прошло еще примерно с полчаса, мама позвала Джона ужинать.

— Друзья, пожалуйста, не убегайте! — попросил он пришельцев. — Я быстренько поем и сразу же вернусь.

За ужином Джон был очень молчалив и задумчив. Он старался припомнить все подробности своего контакта с шарами. Получалось, что больше всего он узнал о них, когда задремал, сидя на чердаке. Быстренько съев все, что было положено, он поблагодарил маму и бросился на чердак. Сев опять у окна и взяв в руки бинокль, он уставился на шары, которые терпеливо лежали под кустом. Присмотревшись к ним, Джон постарался вызвать в себе состояние дремоты. Получилось! И тогда он вновь заметил около шаров зеленоватое свечение, а потом и перемигивание. Инопланетяне с ним разговаривали!

Из их рассказа, вернее, из того, что можно с большой натяжкой назвать рассказом, так как Джон просто и без всяких слов понимал внутри себя то, что ему хотят сообщить, он уловил, что инопланетяне находятся здесь со спасательной миссией. Дело в том, что они обитают как бы с обратной стороны нашего мира. Точнее, наш мир для них — все равно, что замкнутая капсула. Мы сидим внутри, каждый человек в отдельности, а они бегают снаружи. Нам только кажется, что наш мир огромный и безграничный. Причем, таких миров, как наш, великое множество. Они полупрозрачные и прихотливо соприкасаются друг с другом, образуя длинные цепочки. Так вот, эти существа перебирают своими щупальцами и бегают снаружи, только изредка заглядывая внутрь, чтобы посмотреть, что там у нас делается. Для этого им нужно всего лишь просунуть сюда пару щупалец и скрестить их. Тогда, в зависимости от того, какие участки щупалец перекрещиваются, в нашем мире появляется то или иное существо. А тогда уже можно наблюдать этот мир с точки зрения возникшего существа. Иногда жизнь в мире так увлекает кого-нибудь из их соплеменников, что они забывают о своей природе, начинают себя считать земными существами и остаются здесь до самой смерти. И тогда все пропало! Сами по себе они почти бессмертны, а умерев в облике земного существа, они совсем лишаются памяти и спасти их бывает очень трудно. Вот такая история и приключилась с Оудисом Бутсом. Сколько ни бьются с ним инопланетяне, им никак не удается привести его в чувство. Он не видит их, и не слышит. Он ничему не удивляется и думает только о себе, о том, как еще больше разбогатеть. А ведь он — инопланетянин! Только забыл об этом.

— А зачем вы прикидываетесь мячами для гольфа? — спросил Джон.

— Затем, что он ни с кем не желает общаться по-дружески. Ни с людьми, ни с собаками, вообще ни с кем. У него, кроме денег, есть только один интерес — гольф. Вот мы и прикинулись. Мы подменили собой обычные мячи, когда он купил их в спортивном магазине. И как только мы ему ни угождаем, он считает, что так и должно быть! Если он заплатил деньги, товар должен на него работать! Чего же еще?! От его ударов мы летаем так, что приходится нарушать все законы физики, чтобы попасть в лунку, а ему хоть бы что. Он возомнил себя непобедимым спортсменом. Заключает пари и без конца выигрывает. Да, вон он как раз и сам пожаловал. Поговорим еще завтра.

— Подождите, — воскликнул мысленно Джон, — я думаю, что чем больше вы ему угождаете, тем больше ему хочется преуспеть именно в этом мире. Зачем же ему стремиться в ваш? Ему и тут хорошо. Наверное, вам нужно изменить линию поведения. Хватит ему угождать!

Но шары, не дожидаясь конца его фразы, опять превратились в кроликов и бежали к дому Оудиса Бутса. Их передвижения остались незамеченными, так как хозяин и трое гостей, двое мужчин и женщина, занялись установкой жаровни, по-видимому, они решили сегодня устроить барбекю, то есть вечеринку с шашлыками. Они расположились неподалеку от дома, у колодца. Но к этому времени все шары уже давно были на месте.

Джон-младший изредка поглядывал в бинокль на веселую компанию. Все мысли его, однако, были с инопланетянами. Он старался понять, как это получается, что нам наш мир кажется огромным, а для инопланетян он небольшой и замкнутый, как капсула? Надо будет в следующий раз поподробнее расспросить шары…

Взглянув в очередной раз в сторону Оудиса Бутса, он понял, что собравшиеся уже утолили первый голод и были намерены развлечься. Они разбирали клюшки и мячи. Вот-вот должна была начаться игра. Джону стало очень интересно, как себя поведут шары. Станут ли они и дальше подыгрывать Оудису. Вскоре он убедился, что они решили со старым покончить. Сколько раз ни ударял Оудис по мячам, они летели именно туда, куда должны были лететь по законам физики, то есть мимо лунок! А его соперники били вполне успешно. Причем, игра у них шла на деньги! Ставки росли. Оудис проигрывал и вновь удваивал ставку. И вновь проигрывал! В бинокль было видно, что лицо его стало красным от ярости. Он что-то надсадно орал, а потом схватил мяч, потряс им в воздухе и неожиданно сунул в жаровню, в раскаленные угли!

Джон не выдержал и бросился на выручку инопланетянам. Подбегая к игрокам, он не переставая кричал: “Остановитесь! Остановитесь! Ведь они живые!” К этому времени Оудис успел бросить в огонь второй мяч и уже схватил третий! Джон повис у него на руке и продолжал кричать: ”Остановитесь!”

Оудис остановился, выбросил мяч и схватил Джона за шиворот: “Ты что тут делаешь?! Как ты посмел сюда прийти?! Щенок! Еще будешь учить меня, что мне делать со своими мячами! Ну я еще с тобой разберусь! А пока посиди под арестом!” После этого Оудис подтащил Джона к старому колодцу, откинул крышку и приказал ему лезть внутрь. Джон вопил и сопротивлялся, но, делать нечего, пришлось ему вцепиться в веревку и, уклоняясь от ударов, быстро спуститься по ней вниз. Как только он достиг дна пересохшего колодца, Оудис вытащил веревку наверх. “Охладись немного, парень!” — прошипел он злобно и захлопнул крышку.

Джон оказался в полумраке. Успокоившись понемногу, он осмотрелся. Стены колодца отвесно уходили вверх метров на пять. Они были гладкие, зацепиться было просто не за что. Правда сбоку обнаружилась железная дверца, похожая на сейф, довольно крупная, но запертая. Джон подергал ее за углы, но она нисколько не поддалась.

В колодце было довольно прохладно и стояла тишина. Джон мог слышать свое дыхание, которое громко отдавалось от каменных стен. Прислушавшись, он понял, что наверху разгорелась жаркая ссора. Приезжие обвиняли Оудиса в том, что его мячи оказались фальшивыми, как бывают фальшивыми карты или игральные кости. А в таком случае, он должен вернуть им все те деньги, что они проиграли ему в прошлом. Оудис что-то возражал, но его голос тонул в диких выкриках гостей. Потом завязалась драка. Женщина завизжала. Потом стало тихо, открылась крышка колодца и сверху почти упал Оудис Бутс. Он хватался за веревку, но она ему почти не помогала. В результате его приземление произошло не очень удачно. Он ударился спиной и на несколько мгновений лишился дыхания. “Охладись немного, парень!” — крикнули сверху гости, — “А мы пока вернем себе свои денежки!” После чего отошли от колодца, оставив крышку открытой.

Оудис выкрикнул несколько жутких проклятий в адрес своих гостей, но на них никто не отозвался. Тогда он стал судорожно хлопать себя по карманам, а потом даже выворачивать их. Поиски ничего не дали и завершились новыми проклятьями. После чего Оудис обмяк, сел на корточки и затих.

— Боже, Боже, — бормотал он, — они же теперь обдерут меня, как липку.

 

— Мистер Бутс, — подал голос Джон, — выпустите меня отсюда.

— Да, жди, сейчас! — огрызнулся Оудис. — Не видишь что ли, что и я оказался в ловушке? Будь у меня ключ от убежища, я бы им показал, где раки зимуют, а так остается только ждать. Тебя-то скоро хватятся?

— Не знаю. К ночи, наверное. Но до утра вряд ли начнут поиски. А эта дверь ведет в убежище?

— Да, но ключ остался в доме, в пиджаке. Ух! Попасть бы в убежище, уж я бы им показал… Но теперь ничего не поделаешь…

Беседа сама собой исчерпалась, и пленники погрузились в грустные раздумья. Незаметно Джон задремал. В дреме он видел, как на краю колодца появился один из шаров. Он помедлил немного, а потом прыгнул, завис в воздухе и начал плавно опускаться вниз. Желто-зеленое свечение двигалось вместе с ним. Опустившись почти до дна, шар дал понять Джону, что тому следует не просыпаясь покрепче ухватиться обеими руками за него и ждать. Джон начал медленно двигать руками. Он понимал, что все это происходит во сне, руки казались тяжелыми и какими-то странными, текучими. Наконец, ему удалось сомкнуть ладони на шаре. Через пару секунд он почувствовал рывок и оказался в какой-то комнате. Она была освещена зеленоватым светом. Стояла абсолютная тишина, такая, что аж ломило в ушах. Шар все еще был у него в ладонях и приказал взять из кармана пиджака связку ключей. Джон взял их, положил к себе в карман брюк и опять ухватился за шар. Новый рывок, и Джон опять оказался в колодце.

— Ну ты даешь, парень, — воскликнул Оудис Бутс, как только Джон раскрыл глаза (а сделал он это сразу же по возвращении в место заточения). — Ты куда-то исчез, а потом вернулся! — продолжал Оудис. — Уж я бы ни за что не стал возвращаться! Только бы меня и видели!

Джон молча сунул руку к себе в карман, достал связку ключей и протянул Оудису. Тот, онемев от изумления, взял ключи и стал перебирать их дрожащими руками.

— Что-то я разволновался, — сказал наконец Оудис, — руки дрожат, как будто кур воровал. Ха-ха! Если бы только кур! Давай-ка, парень, поработай вот этим ключом.

Джон взял ключ, откинул крышечку на замочной скважине и вставил ключ туда. Когда он попытался его повернуть, это удалось ему без всяких усилий.

— Уж за своей крепостью я слежу, как следует! — прокомментировал его действия Оудис. — Тут все по высшему разряду. Запасов на десять лет хватит, и оружие, какое хочешь.

— Вы что, собираетесь их убить?

— Надо бы, да не хочу мараться! Придумаем что-нибудь поинтересней.

Они пролезли в открывшийся люк и затворили за собой дверь. Оудис включил свет. Джон увидел длинный белый коридор, несколько дверей справа и слева и лестницу, ведущую вверх, к небольшой огороженной площадке. Разглядеть что-нибудь еще он не успел, так как Оудис бросился по лестнице наверх и прильнул глазами к окуляру перископа.

— Так-так, грузят машину, — промолвил он, — тащат все, что подороже. Ну, я им сейчас покажу!

Он нажал несколько кнопок на небольшой панели и начал поворачивать руками маленькие штурвальчики. Через минуту раздался его сатанинский хохот: “Ха-ха! Бегут, субчики! Иди-ка, парень, сюда, посмотри.” Джон влез по лестнице на площадку и заглянул в перископ. Когда глаза привыкли к довольно яркому свету, он увидел, что вся территория перед домом покрыта огромным облаком пены. Она хлестала из двух широких брандсбойтов. В пене этой потонули и оба автомобиля, и часть веранды. Пена ползла в дом и распространялась по дорожке. Джон увидел вдруг, как из пены выскочил один из гостей и повалился на траву. Он неудержимо кашлял и никак не мог отдышаться. Второй гость и гостья валялись на траве поодаль.

— Ну как, отведали пожарной пены? Теперь пошли разбираться! — сказал Оудис. Снял со стены винтовку, передернул затвор и полез по лесенке еще выше. Там в потолок был вделан тяжелый металлический люк. Преодолев его, они попали в еще одну комнату, в потолке которой был следующий люк. И только пройдя через него они оказались на улице.

Вечерело. Белоснежная пена слабо колыхалась под порывами теплого ветра. И самое удивительное было то, что гости уже стояли на ногах. Они безуспешно пытались обороняться от двух разъяренных ворон, которые неутомимо набрасывались на них, стараясь побольнее угодить клювом в незащищенные части тела. Через несколько секунд люди сдались и бросились наутек. Вороны, громко крича, преследовали их вплоть до шоссе. А потом вернулись к дому, приземлились на травку и превратились в пару мячей.

Оудис Бутс стоял, выпучив глаза.

— Что за чертовщина! — воскликнул он. — Только не хватало мне сойти с ума!

— Нет-нет, все в порядке, мистер Бутс! — закричал Джон. — Мы победили, и помогли нам ваши инопланетяне! Ведь ваши мячи вовсе не мячи, а инопланетяне! Они давно хотели вступить с вами в контакт, но вы их не слушали.

— Ладно, парень, расскажи это кому-нибудь другому! — прорычал Бутс. — Насмотрелся дурацких фильмов, а теперь мне мозги пачкаешь. За то, что помог мне с ключами, я тебя отпускаю. Хотя мне не вполне ясно, когда ты успел их зацапать. Уж теперь я установлю настоящую сигнализацию, и тебе не удастся больше лазать ко мне в мое отсутствие. Об убежище — забудь! Иначе прибью. А теперь — марш отсюда!

Изумленный Джон молча развернулся и побрел домой. Он и представить себе не мог, чтобы человек был способен к таким быстрым и разительным переменам. Ведь в колодце и в убежище Бутс был вполне приличным человеком. Но стоило ему очутиться на свободе, и он опять превратился в тупое животное! Как же так?

От усталости и чувства разочарования Джон не помнил, как добрался до постели и уснул мертвым сном. Но утром он был опять свеж и бодр. Во время завтрака он размышлял о том, что теперь ему, видать, больше не встретиться с инопланетянами, Оудис наладит такую охрану, что не проскользнешь. Останется только издали наблюдать за ними в бинокль. Да, тяжелая у них жизнь. Клюшкой их лупят, в огонь бросают, то они кролики, то вороны. И как это им удается?

Позавтракав, он забрался на чердак и решил устроить удобный наблюдательный пункт. И при первом же взгляде в сторону ограды, он заметил, что там, под кустами, притаились два шара! Он хотел было броситься на улицу, но вовремя вспомнил, что лучший способ общения с шарами — во сне. Он устроился поудобней и сделал вид, что дремлет. Через пару минут в голове возникло чувство тяжести, появилось зеленоватое свечение и шары заговорили с ним.

— Здравствуй, дорогой Джон! — сказали они. — Вчера ты вел себя как настоящий герой. Мы решили, что ты можешь быть нашим другом. Спрашивай у нас обо всем, мы готовы тебе ответить.

— Здравствуйте, друзья, — ответил Джон, — у меня так много вопросов, что не знаю, с чего начать. Как вам удалось уцелеть, когда Оудис начал вас жечь в огне?

— Это самое простое. Мы ведь не являемся шарами на самом деле. Мы только касаемся щупальцами образа то одной вещи, то другой. Тогда в вашем мире вещь как бы оживает. Но мы не забываем, что живые существа все-таки мы, а не шары, не кролики и не вороны. Когда грозит опасность, мы переключаемся на другой контакт. Например, на образ другого мяча.

— А почему вы не превращаетесь в людей?

— А кто тебе сказал, что не превращаемся? Вот Оудис Бутс превратился. И забыл о своей истинной природе. Ходит в маске тупого негодяя и обманщика. Прямо не знаем, что еще предпринять с ним. Ведь вчера, благодаря тебе, он почти-что почувствовал истину. И опять сорвался!

— А почему я не вижу около него зеленого свечения, как у вас?

— Если мы превратимся в людей, то зеленое свечение будет не сбоку, а прямо на нас, почти как костюм, только немного великоватый. Потому его и трудно заметить. Но оно есть. Посмотри, например, на свою маму и на папу.

— Вы хотите сказать, что мои мама и папа тоже инопланетяне?!

— А как же! Все люди — инопланетяне! И ты, в том числе! Только вы заблудились в пути. Мы доверили тебе эту тайну, так как ты вчера вел себя молодцом.

— Вот это да! И я тоже могу бегать по мирам и изучать их?

— Еще как! Только тебе для этого нужно еще поучиться. Но ты уже начал, и начал хорошо. Главное, ты должен почувствовать, что твое тело — это только вещь, ожившая от прикосновения твоего же истинного существа. И все дела!

— Я постараюсь учиться хорошо.

— Ну, а теперь расстанемся на время. Нам надо еще подумать, что делать с Оудисом. Не бросать же его до следующей жизни. Тем более, что с него начинается целая длинная цепочка капсул-миров. А ты постарайся никому ничего из этого не рассказывать. Мало кто способен эти вещи понять. А не поняв, люди начинают бороться и мстить. Научись быть незаметным. Это и есть твой первый урок.

 

Леонид Иванов, 1999