Жил был мудрый Король и была у него большая семья, и все его сыновья и дочери были наследниками огромного богатства. День и ночь трудился Король над приумножением своего состояния, причем он занимался строительством не каких-нибудь там отдельных дворцов и замков, а создавал целые миры. Старшие дети Короля помогали ему в этом, а младшие пока занимались играми. Для того чтобы подрастающие братья и сестры ни в чем не знали лишений, он подарил им огромный замок. О, это был удивительный замок! Если, например, кому-нибудь хотелось отправиться в морское плаванье, то достаточно было войти в голубую гостиную, плотно прикрыть за собой дверь, и стены там постепенно исчезали, слышался звук прибоя, свежий ветер полнил паруса, погружая вошедшего в атмосферу моря. А если вдруг возникало желание пойти погулять в лес, то достаточно было войти в зеленую гостиную и тут же начинали щебетать птицы, и шелестеть деревья.
Король очень любил своих детей, он по-королевски их одаривал, но в воспитании был строг, так как видел в них прежде всего своих наследников, и они беспрекословно слушались своего Короля. Например, все дети знали, что в замке существует запретная зеркальная гостиная, в которую младшим вход был строго-настрого воспрещен. Да и сам Король со старшими детьми заходили туда весьма редко. Дело в том, что хотя замок этот был буквально переполнен волшебством, в нем не было некоторых привычных нам вещей, таких как электричество и обыкновенные зеркала. Да и зачем там было бы нужно электричество? Ведь свет там был повсюду и солнце никогда не заходило, а королевские дети все были немножко волшебниками и видели не только себя, но и все вокруг насквозь, да еще и на любых расстояниях.
Все это знали и в ту зеркальную комнату не входили. Лишь Николь с Риком решили во что бы то ни стало туда проникнуть. И вот как-то раз, когда Король с одним из старших сыновей вошел в зеркальную комнату, они незаметно проскользнули за ними и спрятались за портьерой. Неожиданно в комнате все засверкало, потом неизвестно откуда появились облака, многократно отраженные в параллельных зеркалах. Все кружилось и переливалось… Через несколько минут Николь уже не могла понять, где верх, где низ. Повсюду в пространстве вокруг метались огни и тени. Старший сын Короля старался придать им какие-то устойчивые очертания, но у него долго ничего не получалось. И только после того, как Король что-то шепнул ему на ухо, в голубом пространстве выстроилась необычайная золотистая ажурная конструкция. Она вся вибрировала и издавала непередаваемо красивые звуки. Николь и Рик были буквально ими заворожены, и не заметили, как Король с сыном вышли из комнаты. Вместо них появился карлик Хьюго, который, конечно же, обнаружил детей и безжалостно их из комнаты выгнал.
Этот Хьюго был загадочной фигурой. Иногда, когда младшие дети сильно шалили, старшие покрикивали на них и грозились, что вот позовут сейчас Хьюго, тогда, мол, увидите, что будет! Хотя эта угроза ни разу не была исполнена, дети сильно опасались этого Хьюго. Да и как могло быть иначе? Представьте себе могучего мужчину зрелого возраста, который ростом не превышает мальчишки двенадцати лет. Мужчину угрюмого, молчаливого, одетого в какое-то нелепое трико темно-серого цвета. Да еще с толстой, длинной плетью в руках. Единственной деталью его туалета, которую можно было бы счесть легкомысленной, была пестрая остроконечная шапочка с бубенчиками. Как раз по их перезвону дети догадывались, что приближается Хьюго, и спешили разбежаться. От веселого вида этой шапочки на душе становилось еще страшней.
Как-то раз Рик набрался храбрости и впрямую спросил Короля-отца, кто такой этот Хьюго и что он здесь делает? Король ответил загадочной фразой, над смыслом которой дети потом долго еще размышляли: “Хьюго тоже ваш старший брат, но он не Человек, а Демиург”.
Правда, когда Николь попробовала пригласить такую свою самую первую подругу погулять по замку, и та попыталась шагнуть за порог зеркальной комнаты, то сразу была отброшена назад, словно на ее пути встала невидимая преграда. Пришлось ребятам уйти из комнаты одним, и они никому не рассказали о своем приключении. Николь после этого ходила какая-то странная, она не играла ни в какие игры, ее просто влекло еще разочек заглянуть хоть ненадолго в запретную комнату. Поменяв в очередной раз наряды, дети тихонько пробирались туда и заглядывали в зеркало. И тут же их отражения, например, в голубом платье и зеленом костюмчике, прыгали в комнату и начинали важно расхаживать.
С той поры в запретной комнате собралось много различных двойников Николь и Рика. Причем, они так и оставались в разных нарядах и пребывали в том настроении, в каком были дети, когда заглядывали в зеркала. Например, там была Николь в зеленом платье, которая все время кривлялась и строила рожицы, была Николь, которая непрестанно ела мороженое, был Рик в сердитом настроении, и Рик, который непрестанно смеялся и шутил… В общем, в зеркальной комнате собралась целая компания мальчишек и девчонок, которые, к тому же еще и отражались в многочисленных зеркалах.
И вот однажды, забежав туда, Николь с Риком обнаружили страшный переполох. Оказалось, что Хьюго с самым свирепым видом носится за девчонками и мальчишками и пинками загоняет их обратно в зеркала. Не разобравшись, он больно хлестнул Николь по спине плетью и она прыгнула вместе со всеми в зеркало. А Рик поспешил за ней. И их надолго охватила глубокая тишина…
…В горьком разочаровании брел Асса-рик по горной тропе. Сколько раз уже он давал себе обещание не раскрывать свою душу даже самым близким друзьям. Ведь всегда это оканчивалось взаимным охлаждением, а то и предательством. Ну и что с того, что он учился с этим Ба-риком в школе? Это еще не довод, что старый приятель не поспешит с доносом к инквизитору, когда услышит от тебя, что ты сомневаешься в реальности окружающего мира. И вот результат — снова бежишь, как затравленный зверь, не зная куда… Впрочем, куда он направлялся, Асса-рик прекрасно знал. Ма-николь ему еще в детстве рассказывала, что где-то в горах есть заветный Город, в котором живут одни только друзья. Там не смолкает веселье и смех. Там никто не бывает одинок. И только там стоит искать себе подругу на всю жизнь. Наверное, именно из-за этой сказки Асса-рик не стал влюбляться в своих одноклассниц. Он твердо решил найти себе подругу в Городе. Но время шло, а где этот Город в точности находится, узнать никак не удавалось. А тут еще инквизиция стала свирепствовать. За одни вопросы о Городе вполне могли на дыбу отправить.
. Сколько Ма-николь ни уговаривала его, что испокон века у каждого Рика должна быть своя Николь, у Асса-рика никак и ни с кем не складывались прочные отношения. Все его знакомые николи были какие-то плоские, что ли. Он не знал, как еще выразить свое ощущение от общения с ними. Например, если николь была веселая, что совсем неплохо, то с ней было совершенно невозможно поговорить о чем-нибудь серьезном. У нее на уме были только танцы, наряды и мороженое. А если встречалась задумчивая николь, то у нее совершенно не было чувства юмора. И так со всеми. И не только с николями, но и с риками. Казалось, что душа любого из них способна вместить только какое-то одно чувство. И ни на йоту больше. Интересно, что все эти николи и рики прекрасно ладили между собой. Вернее, они зачастую здорово враждовали, но всегда друг-друга понимали. Они были своими, что ли.
В себе же Асса-рик ощущал игру множества чувств. И потому не мог вписаться ни в одну компанию. То есть, он и хотел бы вписаться, но через небольшое время компания замечала, что Асса-рик какой-то странный. Часто грустит вместо того, чтобы все время смеяться, часто читает книжки, вместо того, чтобы все время гонять футбол. И так далее. И уж особенно неприятно было всем, когда Асса-рик обнаруживал смешные стороны в том, что все рики привыкли считать важным. Например, что все рики из соседнего села — враги, и с ними всегда нужно драться, а дружить нельзя. Почему это так, никто не знал, но так повелось испокон века, и точка! Когда Асса-рик стал это высмеивать, компания как бы расступилась, и он вновь оказался в одиночестве…
Ну ничего, нет худа без добра, как говорила Ма-николь. Теперь-то уж он найдет свой Город. А назад ему дороги просто нет, разве что на дыбу. Асса-рик с благодарностью вспоминал старушку Та-николь, которая приютила его вчера на ночь в своей лачуге. Она не только напоила его чаем, но и смогла ответить на главный вопрос — где искать Город друзей, веселья и счастья. Прежде, чем ответить, она долго и сосредоточенно смотрела на него, как будто решала в уме трудную арифметическую задачу. А потом сказала: “Милый мальчик, с тех пор, как о том Городе сложилась легенда, прошло слишком много лет. Боюсь, ты там не найдешь ни веселья, ни счастья. Уж больно ты странный. Но если тебе суждено найти подругу, то только там.”
— Почему же это я такой странный? — поспешил задать вопрос Асса-рик.
— Это чувствуется сразу, а объяснить очень трудно. Но попробую. Понимаешь, на мой взгляд, каждый человек — что-то вроде чашки. В лучшем случае. Чаще всего, так — черепок какой-то. Хотя чашки бывают разные, из глины, из камня, из фарфора, все они могут соприкасаться друг с другом, стукаться. Так они слышат друг друга. А для чего существуют чашки? — неожиданно спросила Та-николь.
— Для того, чтобы в них что-нибудь наливать, — продолжила она, не дожидаясь ответа. — Но мало тех, у кого в чашке есть что-то, чем они могли бы поделиться. И у тебя на первый взгляд есть чашка, она кажется стеклянной. Как бы стакан воды. Но на самом деле, у тебя есть вода, а самого стакана — нет! Вот люди и не знают, как с тобой быть. Потому ты и чувствуешь себя везде чужим.
— Ну, спасибо, бабушка. Хоть как-то объяснила мне мои несчастья. Только боюсь, мне придется еще долго над твоим ответом думать.
— А это полезно — подолгу думать. Как все обдумаешь, как раз и до Города дойдешь. А дорогу я тебе утречком покажу…
Он еще никогда не бывал в таком населенном месте. Толпа просто захватила его своим течением, и он сам не заметил, как оказался на ярмарочной площади. Хотя дело шло к вечеру, веселье не ослабевало. Повсюду играли оркестры. Затейники через рупоры громко призывали желающих принять участие в беге в мешках или в игре в жмурки на деньги. Поскольку денег у Асса-рика не было ни марки, он не стал там задерживаться, а пошел дальше. И вот, немного не доходя до самого центра площади он увидел очередь, выстроившуюся перед входом в комнату смеха, которая сегодня работала бесплатно. Асса-рик сразу же туда пристроился. Правда комната эта не была настоящей комнатой, а просто огороженным пространством, но выбирать не приходилось. Когда очередь подошла и он увидел хозяина этого заведения, все внутри у него похолодело от безотчетного ужаса. Это был широкоплечий карлик, наряженный в темно-серое трико и с нелепой пестрой шапочкой на голове. В руках у карлика был огромный кнут.
Асса-рик попытался улизнуть оттуда, но толпа сзади плотно сомкнулась, и он сразу же попался на глаза карлику. Тот сделал приглашающий жест, и Асса-рику ничего не оставалось, как вступить за ограду…
Публика трудолюбиво смеялась, глядя на свои пузатые, кривые, безголовые, толстоногие отражения. Люди переходили от зеркала к зеркалу, хохоча и толкая друг друга под микитки.
— Ой, Дада-рик, ну и безмозглая же у тебя голова!
— А сама-то, Сю-николь, просто кусок мяса!
В самом центре огороженного пространства находилась пара стоящих напротив друг друга обыкновенных зеркал. Люди проходили между ними не задерживаясь. И в самом деле, чего интересного можно было бы там увидеть? Какой ты есть на самом деле? Так ведь это же скучно! Но Асса-рик встал между ними и стоял, как приклеенный. Он слабо двигал руками и следил, как тысячи его отражений, чья цепочка убегала, казалось, в бесконечность, повторяли его малейшее движение.
— Ну что, интересно? — раздался над самым ухом тусклый скрипучий голос карлика. — Почему бы тебе не подойти к тем кривым зеркалам, у которых все смеются?
— Да-да, я сейчас пойду, — ответил Асса-рик, — вот только еще немного посмотрю. Мне все кажется, что еще чуть-чуть, и я вспомню что-то очень важное.
— Ага, брат, никак ты и есть тот, кто мне нужен, — пробурчал карлик довольно, но при этом улыбка не озарила его черты. — Постой-ка здесь еще немного, я сейчас вернусь.
После чего он подошел к ограде и закрыл дверцу, заявив, что на сегодня представление окончено. Что почтеннейшую публику просят придти сюда завтра. Выпроводив за ограду последних посетителей, карлик подошел к Асса-рику и представился:
— Меня зовут Хьюго.
— Хьюго-рик?
— Нет, просто Хьюго, я не такой, как ты. Теперь выслушай меня внимательно. У нас очень мало времени. Над тобой нависла ужасная опасность. По твоим следам идет инквизиция. В одиночку спастись ты не сможешь. Только вдвоем с подругой.
— Но у меня нет подруги. Я и пришел сюда в Город, чтобы ее найти.
— Ну так ищи поскорее.
— Думаешь, Хьюго, мне легко найти такую подругу, чтобы не считала меня странным? Ведь все шарахаются от меня.
— Значит ищи странную. Такую, от которой все шарахаются.
— Да я согласен, но где мне ее найти? Помоги мне, Хьюго.
— Еще как!
— Хорошо. Ведешь его в поводу. Прямо к центру площади. Туда. Там с утра у позорного столба привязана ведьма. Зовут Асса-николь. Наказана за то, что очень странная. Всем действовала на нервы. Вечером ее собираются сжечь. Это теперь такое веселье, на ночь глядя. Так вот, я отвлеку внимание, а ты хватай девчонку, на коня и скачи, что есть духу. Но не далеко, кварталов пять. Потом сверни, с коня долой и шлепни его хорошенько, чтобы скакал дальше без вас. А сами по другой улице возвращайтесь сюда. Думаю, тут уже никого не будет. Все ясно?
— Все.
— Тогда вперед!
Пока Асса-рик с конем пробирался к самому позорному столбу, ему пришлось выслушать много нелицеприятных отзывов. И пень-то он стоеросовый, и жердь безголовая, и недоумок перекованный… Но цель была достигнута. Он преодолел плотную толпу, которая все сильней напирала в ожидании скорой развязки. Девушка-ведьма очень устала за долгий день. От плевков и ударов она отупела так, что скорая казнь временами казалась ей спасением. Она уже ни на что не надеялась и не смотрела по сторонам, как делала это утром.
Толпа лузгала семечки и деловито обсуждала тонкости предстоящей казни. Время как бы замерло… Вдруг раздался сильнейший грохот. Толпа ахнула и развернулась. Конь взвился на дыбы и скакнул прямо к девушке. Асса-рик мгновенно перерезал веревки припасенным ножом, перекинул девушку через седло, вскочил верхом, ударил пятками в бока коню и понесся… Нескольких человек, не успевших увернуться от коня, швырнуло далеко в сторону. Извиняться было некогда.
Через пять-шесть секунд толпа опомнилась и ринулась в погоню. У входа в узкую улицу возникла огромная свалка. Так Асса-рик выиграл еще с десяток секунд. Проскакав стремительно пять кварталов и свернув в боковую улицу, Асса-рик оторвался от преследователей уже на целую минуту. Когда они слезли на землю, разгоряченный конь сам стремительно унесся прочь.
На Город надвинулись сумерки. Но фонарщики еще не успели обойти все свое хозяйство. Поэтому стало довольно темно. Ребята беспрепятственно вернулись на ярмарочную площадь к заведению карлика Хьюго. Неподалеку догорал взорванный винный склад. Люди сосредоточенно выискивали в темноте уцелевшие бутылки…
Увидев Хьюго, Асса-николь уперлась изо всех своих оставшихся сил и быстро заговорила: “Боюсь его, не нужно туда идти, он такой страшный. Ну пожалуйста!” На что Асса-рик резонно заметил, что и сам боится Хьюго до ужаса, но никто, кроме него, им помочь не сможет.
— Ну, добро пожаловать, любезные, — заявил Хьюго без малейшей улыбки. — Идите за мной.
И повел их в центр своей комнаты смеха, туда, где стояла пара параллельных зеркал.
— Скоро тут соберется вся толпа во главе с инквизицией, так что не мешкайте. Вам следует встать вот здесь, между зеркалами, спина к спине. Возьмите каждый по молотку.
— Хьюго, а почему ты не отражаешься в зеркалах?!
— Как это?
— У меня еще нет тени, мог бы это и сам заметить. Не трать время на ерунду! Вон уже толпа что-то почуяла. Итак, стоите спина к спине. Смотрите на свои многочисленные отражения как можно глубже. По моему счету “три” изо всех сил разбиваете зеркала молотками. Каждый — свое. Главное одновременно и вдребезги, поняли?
— Поняли. Но тут уже довольно темно, почти ничего не видно.
— Сейчас станет светлее.
И вправду, из улиц на площадь ввалилась многочисленная ревущая от бешенства толпа. В руках у многих были факелы. Хьюго вышел навстречу первым подбегающим к загородке людям.
— Почтеннейшая публика! На сегодня представление окончено! Билетов больше нет! — раздался его неожиданно могучий голос.
Звук буквально ударил по толпе и заставил ее затормозить. Явная нелепость фразы как-то противоречила силе, с которой она была произнесена. Ошалелые борцы за справедливость уставились на Хьюго и можно было слышать только их бессвязные выкрики:
— Эта! Мы ничего! Только ведьму с ее хахалем!
— Если здесь ведьма, вы ее получите. Но я должен убедиться, — также громогласно выкрикнул Хьюго. — Двоих с огнем прошу войти, остальным — стоять! — И Хьюго громко щелкнул своим кнутом.
Двое с факелами вошли за загородку и приблизились к ребятам. Узнав беглецов, они уже хотели было закричать.
— Молчать! — тихо произнес Хьюго, и эти двое замерли, словно истуканы.
— Эй, чего вы там! — послышались крики из толпы. Потом она расступилась, и показались солдаты, а с ними и монахи — члены инквизиции.
— Ну, все в сборе, — удовлетворенно пробурчал себе под нос Хьюго. — А теперь ребята, хорошо ли вам видно?
— Хорошо.
— Тогда, раз, два!, ТРИ!…
Асса-рик и Асса-николь одновременно взмахнули молотками, вкладывая в удар всю свою силу. Показалось, что вдребезги разлетелись не только зеркала, но и крики толпы, и огни факелов, и вообще все на свете…
И тишина…
В слабом свете едва колышется туман. Рик и Николь стоят посреди зеркальной гостиной. Но из-за тумана зеркала не отражают, поэтому комната кажется бесконечной и пустой. Сбоку подходит Хьюго:
— Вы изволили пропустить чаепитие. Король-батюшка очень встревожены. Надеюсь, такое больше не повториться.
— Хьюго, Хьюго, какой ты молодец, что спас нас. Спасибо тебе!
— Да, сначала загнал вас в мир отражений, а потом спас. Не велика заслуга. Но и вы хороши. Разве можно соваться, когда я расчищаю мусор? Если бы не вы, никакого мира не возникло бы. А так попробуй, отыщи вас там, где все на одно лицо. Хоть старики, хоть дети.
— А куда все там подевались?
— Никуда не подевались. Их же на самом деле никогда и не было. А теперь быстрей к ужину!
Леонид Иванов, 1999