Ни за что не догадаетесь, что мне рассказал мой двоюродный брат, который прибыл вчера со своим верблюжим караваном из самого Пергама. Представляете, ему удалось разузнать, что же такое приключилось с нашей надменной Цацей! Я ему долго не верил, и он сумел меня убедить только после того, как предъявил две реликвии — обломок необычайного белого камня и крошечный лоскуток какого-то непонятного материала, на котором оказались написаны некие письмена, да такими маленькими значками, что даже не верится! Ну да ладно, расскажу вам все по-порядку.
Если помните, Цаца отбыла от нас вместе с неким Скифом в кожаных штанах. Они направились на Север, туда, где, по словам Скифа, каждую зиму с неба выпадают целые горы алмазов. Он хотел попасть куда-то севернее Понта Евксинского, в родные ему степи. Цаца поначалу казалась ему очень удобной попутчицей, и собой хороша, и готовить умеет, и преданно заглядывает в глаза, ну и прочее… Однако, уже на первых горных перевалах выяснилось, что ей больше нравится рассуждать о каких-то там духовных Путях, но не топать собственными ногами вдоль каменистой тропы. На каждое следующее утро Скифу приходилось обещать Цаце все больше и больше небесных алмазов, иначе она не соглашалась первой вылезать из-под теплой накидки и разводить костер из ароматных кизяков.
Надо сказать, что в горных условиях штаны Скифа показали свою замечательную пригодность. Почти каждый встречный странник по-долгу глядел ему вслед, завистливо вздыхая. А один мудрый человек с длинной белой бородой, который ехал на верблюде, как увидел Скифа, так и последовал за ним, умоляя продать ему этот редкостный предмет одежды. Видите ли, когда долго едешь на верблюде, то мысли постепенно сосредотачиваются на том месте, на котором сидишь, так как оно начинает сильно болеть. Тут уже не до красот природы, если вы понимаете, что я хочу сказать.
Притязания мудрого старца привели к тому, что ему было позволено снять мерку с кожаных штанов, а он за это отдал Скифу небольшой золотой самородок с дырочкой посредине. Однако, пока старец и Скиф торговались, этот последний в запальчивости воскликнул: “Может ты, о мудрейший, предложишь мне еще пригоршню вон тех небесных алмазов!”, и махнул рукой в сторону снежных вершин. Тут-то Цацу и пронзила страшная догадка. Но она выдержала, не упала в обморок, не устроила истерику. Однако, решила со Скифом расстаться, и как можно скорее. А тем временем ей пришлось пришить самородок к штанам вместо пуговицы. Скиф решил, что так он лучше сохранится, а для пущей верности замазал его сверху какой-то смолой.
На следующее же утро, чуть свет, Цаца легко выбралась из-под накидки, развела огонь, сварила похлебку, поела, но Скифа будить не стала.
— Поспи еще, милый, нам сегодня спешить некуда. Давай-ка я лучше почищу твои штаны и просушу их над костром.
После чего она оторвала золотую “пуговицу”, бросила штаны в бурную реку и скрылась в утреннем тумане. Пока Скиф разыскивал штаны, пока их сушил, пока прилаживал палочку вместо пуговицы, Цаца была уже далеко…
Возвращаться домой, в Древний Вавилон, Цаца никак не могла. Поэтому она пошла на Запад. Долго ли, коротко ли, но она через Анкиру, Дорилей и Асс вышла к берегу моря, к великому городу Пергаму. Там она устроилась работать официанткой в портовом кабачке и до времени затаилась.
И вот настал день, когда на рейде был замечен небольшой и очень странный кораблик, ну точь-в-точь такой, как в Смирне. Первая странность заключалась в том, что парус у него был не квадратный, а косой, которых в этих местах видеть еще не доводилось. Мачта, кроме того, была необычайно тонкая. Корпус — белоснежный. Когда кораблик приблизился к причалу, его уже поджидала толпа зевак, а из дверей кабачка выглядывала Цаца. Человек, стоявший на палубе кораблика, помахал в дружественном приветствии руками, а затем обратился к собравшимся с речью:
“Дорогие друзья!
Мы рады возможности предложить вам отправиться в Будущее! Ну что хорошего вы видели в своем Прошлом? А Настоящее так скоротечно, что о нем и говорить не стоит. Будущее же — это сплошной светлый праздник. Так что, милости просим.”
Обалдевшая публика растеряно молчала. Не исключено, что она была больше удивлена не словами пришельца, а тем фактом, что он был одет в штаны. Только Цаца, поднаторевшая в метафизических материях и привычная к виду мужчины в штанах, крикнула своим звонким голосом:
— А что для этого нужно?
— Только ваше желание и, конечно, подготовка, — ответил человек.
— Запишите меня! Мое имя — Цацония Скифония.
— Уже записал, — ответил человек. — Кто следующий?
И дело пошло…
Как вы заметили, Цаца изменила свое имя, придав ему благородное звучание. Грех, конечно, но небольшой. Ну и Бог с ней.
Выяснилось, что вновь прибывшего зовут Эклис, и он предпочел бы жить в частном доме одного из своих учеников. Тогда Цаца достала из потайного места припрятанный самородок и срочно сняла небольшой домик неподалеку. И она не прогадала — Эклис не только с удовольствием у нее поселился, но еще и перенес с корабля массу невиданных вещей. Многие из них, по мнению Цацы, были драгоценными. В особенности сильное впечатление на нее произвел большой ящик полированного красного дерева с блестящими ручками желтого металла, по-видимому, золотыми. С назначением некоторых вещей Цаца познакомилась сравнительно быстро, собственно, сам Эклис научил ее пользоваться терками, соковарками, пароварками, фильтрами для воды и прочими невиданными чудесами. Но большой ящик с золотыми ручками он сразу же унес в маленькую кладовку и попросил Цацу никогда туда не входить и никогда его не беспокоить, если он в той комнатке задержится. Только на третью неделю Цаца осмелилась задать робкий вопрос, мол, что это за чудесный ящик? И получила короткий ответ: “Гром-бокс, не трогать!”.
На лекциях говорилось о том, что будущее бывает с большой и с маленькой буквы. Что будущее с маленькой буквы и так будет доступно всем, кто наберется терпения и проживет свою жизнь до конца. Стремиться нужно в будущее с большой буквы. Попав туда, человек совершенно изменяется и становится Другим.
Средством доставки в это Будущее служит некий Корабль, который тоже целиком принадлежит Будущему, и на него следует взойти. А чтобы попасть на этот Корабль, к людям посылаются маленькие кораблики, которые хоть и погружены в поток времени, несущийся в будущее с маленькой буквы, может их оповестить и побудить к переходу на большой Корабль. Команда маленького корабля состоит из людей, которые тоже хотят попасть на Корабль, а некоторые даже думают, что уже на нем находятся.
Одним словом, в лекциях было много непонятного и противоречивого. Получалось, что Эклис прибыл из будущего с маленькой буквы, и все его чудесные предметы оттуда же. А направляется он в будущее с большой буквы. И может с собой прихватить сколько-то наших людей. По крайней мере, так все поняла Цаца, простите, Цацония Скифония.
Итак, время идет, обучение продолжается, но, странным образом, не продвигается, если вы понимаете, что я хочу сказать. На второй год среди учеников появились недовольные. Они громко вещали, стоя на пирсе:
— Какой смысл учить нас два года вашим непонятностям, если за это время ваш же кораблик мог бы сделать уйму рейсов отсюда до Корабля и отвезти всех желающих?
Не получив ясного ответа, многие из них ушли, а многие хоть и остались, но стали держаться как бы поодаль.
К этому же времени Цацонию обуяла страсть вмешиваться во все мелкие дела учеников и всех наставлять на путь истинный. Например, в те дни, когда Эклис куда-то отлучался, она выстраивала учеников на пирсе и требовала, чтобы те рассчитались на первый-второй. А потом первые становились в спираль, закрученную направо, а вторые — налево. Ученики до поры, до времени подчинялись безропотно, а потом, когда выяснилось, что это было не распоряжением Эклиса, а личной инициативой Цацонии, еще многие ушли, а многие стали держаться поодаль.
Как ни странно, даже после разоблачения цациного самоуправства, ей ничего не было, только на короткое время на место Первого Боцмана назначили того самого Детину-увальня, который ничего не понимал, а только улыбался. Всем было ясно, что Цацония все равно продолжает держать в своих руках все бразды правления. Дело было, видимо в том, что Эклис не утруждал себя тем, чтобы лично вникать во все дела экипажа, а полностью доверялся сведениям, полученным от Цацонии. После этого еще многие ушли, а многие стали держаться поодаль.
Даже в самые упрямые ученические головы стали закрадываться нечестивые мысли — уж не попали ли они в руки психов, сбежавших от Эскулапа? Ну и в самом деле, разве так нужно организовывать обучение экипажа? Посмотрите, как это делается на флоте. А в армии? Так шептались те, кто отошел поодаль. Но они чувствовали, что их все же удерживает на пирсе некая сила. А потом ропот прекратился и все стали довольны. Особенно те, что пребывали поодаль. Тогда уже встревожилась Цаца и послала на разведку Детину-увальня. Тот пообтирался в рядах тех, что поодаль, и принес следующие известия:
Цаца задумалась на несколько минут, а потом твердо сказала:
— Все это ерунда. Выдумки неудачников, которые не сумели доказать своей полезности для Будущего. Ведь я не зря устроила так, чтобы Эклис жил у меня. Я теперь много чего знаю. Он и его друзья говорят, будто являются самыми обычными людьми, только устремленными в Будущее. Знаешь почему они так говорят?
— Не-а.
— Потому что они скромные и не хотят, чтобы люди узнали об их божественности. Представляешь, что началось бы, проведай в городе, что у нас в порту появились божества?
— Не-а.
— Налетела бы толпа и не отставала бы, пока не разорвала их на куски вместе с корабликом. Но они мудрые. Все такое скрыли, а сами производят жесткий отбор. Знаешь, зачем?
— Не-а.
— Чтобы собрать людей, которые видят божественное, но умеют молчать и быть полезными. Ведь каждому ясно, что на кораблик поместится не больше десяти человек, вот они и отбирают… А я хоть и поняла все, молчу, как рыба. Только по утрам ловлю на себе пронизывающий взгляд Эклиса, но веду себя, как ни в чем не бывало, мол, знаю, но молчу. Я заметила, ему это нравится, он это называет смирением перед Другим. А знаешь, как я разгадала их божественность?
— Не-а.
— Но уж то, что Эклис любит вкусно поесть, надеюсь, ты заметил?
— Ага.
— А видел ли ты хоть раз, чтобы он зашел в отхожее место?
— Не-а.
— Вот и я “не-а”. В первый же день, как он поселился у меня, он обошел дом и только заглянул в отхожее место. И с ужасом отшатнулся. Я уже тогда удивилась. Но дальше-больше. За все два года он ни разу туда не зашел. Представляешь, ни разу! Даже когда мои деньги кончились и он уже сам стал платить за дом и все остальное. А ты знаешь, кто никогда не посещает отхожих мест?
— Не-а.
— Ангелы!
— Ого!
— Вот тебе и ого. Так что меня всякими выдумками разных там умников с толку не сбить. И Эклис может что угодно говорить о своей земной природе, но я-то знаю, что он — ангел. А еще он подолгу запирается в комнатке, где стоит “Гром-бокс”, я думаю, он там совещается с богами, вот. Так что я руки всем пообрываю, но буду первой в списке на корабль. И тебя, если не разболтаешь и поможешь мне отсеивать негодных, я тоже включу в список. Договорились?
— Ага.
На этом их совещание закончилось.
Все так и шло, пока в один прекрасный день Эклис, два его напарника и довольно много тех, что держались поодаль, не исчезли. Ну, то есть начисто! Вещи лежат, а людей нет! После шока Цацония в себя пришла первой. Получалось так, что ей нужно было возглавить тех, кто остался на пирсе, тем более, что они уже привыкли к ее командам. Она решила организовать “Одухотворенное Ожидание” возврата Эклиса и всех остальных.
Но только Цацония начала обследовать брошенный кораблик, только решилась заглянуть в особо запретную комнатку, где находился “Гром-бокс”, как в порту объявился Скиф! Оказывается, все эти годы он разыскивал Цацу и в нем не утихала жажда мести. Он как буря налетел на нее, поставил, для начала, фингал под глазом и стал требовать золотой слиток. Узнав, что тот истрачен, он потребовал компенсации и стал осматривать дом. Особенно ему понравился “Гром-бокс” с его блестящими золотистыми ручками. Как ни сопротивлялась Цаца, “Гром-бокс” оказался вскрыт руками этого нечестивца. Вопреки ожиданиям, он внутри не обнаружил ничего ценного, так, какую-то овальную штуку вроде вазы из полированного белого камня. Сколько ни умоляла его Цаца не трогать святыню, через которую происходит общение с богами, Скиф никак не мог поверить, чтобы внутри ящика с золотыми ручками не было ничего драгоценного, и разбил все булыжником на мелкие куски. Обнаружив только странный порошок, он отодрал золотистые ручки, поставил Цаце фингал под второй глаз и ушел.
Несчастная, избитая Цаца вышла к своим последователям и сказала, что нет смысла оставаться здесь, так как средство общения с богами оказалось разрушенным. Она решила отправиться на кораблике на поиски большого Корабля и позвала с собой тех, кто ей верит. Отозвался один Детина-увалень. Так они и скрылись вдвоем на кораблике за горизонтом…
Мой двоюродный брат как раз оказался там ко времени появления Скифа, так что все видел своими глазами. А что не видел, то ему рассказали ученики с пирса. На память он взял пару кусочков устройства для общения с богами и несколько кусочков со священными письменами. Кое-что он подарил мне. Так что, если не верите, могу показать… Видите, какая круглая полированная поверхность. А что тут написано, не может прочитать никто.
Примечание: Если бы там могли оказаться мы, то прочитали бы следующее:
Best Ceramics
Гром-Бокс
Серия портативных, переносных септи-танков.
Ваш унитаз не покинет вас!
Дешево, гигиенично, удобно!
Комплект специальных химииалиев избавит вас от всех неудобств в дальнем путешествии.
На выходе — экологичный порошок-подкормка для растений.
Леонид Иванов, 1999