В одном королевстве жил-был мальчик Жан. В те времена Король издал указ, чтобы все жители страны, от мала до велика три раза в день славили свое королевство и восхищались Королем и своей счастливой и свободной жизнью. Жители принялись покорно исполнять новые указания Короля, да и что они могли поделать, ведь за всеми очень зорко присматривали стражники. Жану этот указ очень понравился, он и без него считал, что Король — мудр, жизнь — прекрасна, а страна — свободна. Такое его мнение, видимо, объяснялось тем, что его отец работал начальником районной стражи и семья никогда не бедствовала…

Все бы так и шло прекрасно, не приснись Жану однажды удивительный сон. В этом сне он взбирался на гору. Тропинка уже заметно сузилась, и идти стало совсем трудно. Воздух казался разряженным, и Жан почувствовал, что сейчас задохнется. Он остановился, чтобы передохнуть, оглянулся по сторонам и обнаружил, что поднялся высоко над землей, солнце уже зашло и внизу, в долине зажглись огни большого города.

— Лучше я не буду смотреть вниз, — сказал себе Жан, — мне надо обязательно добраться до цели.

Он себе плохо представлял, к какой цели стремился, но во сне нисколько не сомневался, что, придя туда, узнает нечто очень важное. И не успел он произнести эти слова, как вдруг оказался перед павильоном-беседкой, стоящей на самом краю обрыва. Вид на город и раскинувшееся за ним до самого горизонта море был просто восхитительным. Хотя беседка охранялась стражами и свирепыми собаками на цепях, Жан сразу оказался за линией охраны и мог свободно взойти по ступенькам вовнутрь.

То, что предстало перед его глазами, поразило его больше всего на свете: к балюстраде, отделяющей беседку от обрыва, были прикреплены тысячи нитей, уходящих с обрыва в сторону города. Небольшая группа людей брала в руки эти ниточки, слегка ими шевелила и тогда там, внизу, люди послушно перебирали руками и ногами, шли туда, куда их тянули, и делали то, что им командовали сверху. И всеми этими действиями управлял Король.

— Да ведь это же театр марионеток! — ужаснулся Жан. — У нас нет самостоятельной жизни, нами просто манипулируют!

И как раз в это мгновение он увидел, что один из приближенных Короля передал тому небольшую связку нитей, сказав: “Ваше Величество, мы отыскали куклу, которая выполнит все, что вы задумали против тех, в Башне. Вот ее нити.” С непередаваемым ужасом Жан увидел, что эти нити тянутся-тянутся и достигают, кого бы вы думали? Да-да, его самого, — Жана. Только тот Жан живет себе в городе, и не догадывается, какие темные дела творятся за его спиной. И тогда Жан, тот, что оказался в беседке, бросился вперед, вырвал у Короля из рук эту связку нитей, оторвал их от балюстрады и зашвырнул подальше с обрыва…

В то же мгновение Жан проснулся у себя дома. Его сердце бешено колотилось в груди. Кулаки были воинственно выставлены вперед, как если бы он был готов вступить в решительный бой. Подробности сна исчезли из памяти Жана, но главное он запомнил на всю жизнь — им пытались манипулировать, он освободился и есть какая-то Башня, которой угрожает опасность со стороны Короля.

С этого дня с его глаз как будто бы пелена спала. Он увидел, что в стране царит сплошная ложь. А правда от людей тщательно скрывается, книги уничтожаются, и уже несколько поколений живет почти в полном неведении. Особенно строго наказываются любые попытки исследовать королевство, узнать его истинные размеры, а также познакомиться с тем, как живут люди в других странах. Он это выяснил, начав внимательно прислушиваться к тому, о чем говорят приятели отца, такие же стражники, как и он, когда собираются у них за праздничным столом и выпивают хорошую бутыль браги.

Жан никогда не любил такие попойки, но теперь старался оказаться поближе к столу, и даже делал вид, что вместе со всеми взрослыми поет хвалебные гимны в честь Короля, но на самом деле он не пел, а только открывал рот. И подумать только, что может сделать с человеком один-единственный сон! Ему разонравились все те песни о Короле, которые еще недавно он с таким удовольствием напевал, сидя за уроками у себя в каморке под крышей. Даже эта:

“Ты велик-могуч, наш родной Король!

Мы с тобой живем, как в раю.

Над челом Твоим звезд волшебных рой

Осенил огнем мысль Твою.”

Раньше Жан, когда пел эту песню, любил представлять себя на месте Короля и то, как волшебные звезды осеняют его мысли огнем. На портретах Король и вправду был величествен, но как-то раз после очередной попойки Жан обнаружил под столом пачку оброненных фотографий, изъятых стражей у подрывных элементов. На фотографиях, в отличие от парадных портретов, лица и у Короля, и у его дочери-наследницы были неприятно глупыми и лживыми. Но главное, они были точь-в-точь такими, как Жан увидел их во сне!

В другой раз Жан таким же образом смог прочитать секретный циркуляр Службы Королевской Безопасности. В нем среди прочего говорилось, что последние сто двадцать лет правления династии в стране были отмечены небывалым спокойствием и процветанием (ложь!), образование и духовное развитие народа достигли небывалых высот (наглая ложь!). И вот теперь, злоупотребляя добротой Монарха отдельные отщепенцы начали распространять вредные суеверия о том, что наш Богоспасаемый мир — не единственный, что есть другие параллельные миры и туда можно проникнуть, если найти некую Волшебную Башню. Все это — вражеская пропаганда. Ее носители — предатели Престола. Работники Службы Королевской Безопасности должны подобные суеверия пресекать, а их носителей допрашивать на предмет выяснения месторасположения Башни. Для проверки сведений в предполагаемые места расположения Башни посылать шпионов. Найдя же оную — немедленно уничтожить, всех ее обитателей — казнить на месте без суда и следствия.

Прочитав такое, Жан чуть ли не подпрыгнул от неожиданности. А он-то считал, что Башня, о которой говорил подданный с Королем, — это второстепенная деталь сна. А теперь выходит, что она существует. Вернее, не то, чтобы существует, но с ней борются как раз те силы, которые привыкли манипулировать народом. Жан тут же решил эту Башню найти и предупредить ее обитателей о грозящей им опасности.

И, не откладывая дела в долгий ящик, он отправился в путь. Повезло еще с тем, что как раз выпал выходной день, ведь был праздник, вы не забыли? После вчерашнего ужина на кухне оставалось достаточно закусок. Жан набил едой свою котомку, прихватил из отцовского стола карту королевства и бинокль, тоже когда-то изъятые у подрывных элементов, крикнул маме, что отправляется на прогулку, и был таков. Вначале он направился в сторону гор как раз по той дороге, что тогда ему приснилась. Он хотел подняться повыше и посмотреть в бинокль на окрестности, нет ли где примечательной башни. К тому обрыву его не пустила охрана, стоящая на тропе. Ему сказали, что на территорию королевского природного заповедника вход закрыт. Так что Жан не смог проверить, есть ли та беседка на самом деле, или нет. Но уже и с той высоты, что он достиг, раскрывался чудесный вид на столицу, порт и прилежащие острова.

Жан сделал вид, что хочет перекусить, пристроился на скальном выступе и стал незаметно оглядывать город и его окрестности в бинокль. Вообще-то говоря, в городе было довольно много башен. Они оставались здесь еще со времен средневековья. Так что Жан решил не обращать внимания на старинные соборы и крепостные укрепления. Были еще многочисленные церкви с их колокольнями, которые также, по его мнению, не заслуживали внимания.

А вот среднего размера башенка в одном из пригородов столицы вызвала его неподдельный интерес. Уж очень необычная была у нее архитектура. А главное, на ее вершине мигал синий свет в точности, как на маяке. Жан отметил на карте ее положение, добавил туда еще несколько возможных объектов и отправился вниз их проверять.

Поиски не заняли много времени. Когда он добрался до того пригорода, подошел к башне и спросил у сидящего у входа старика-крестьянина, можно ли зайти внутрь башни, тот радушно улыбнулся и сказал, что молодой господин может рассчитывать на радушный прием и даже слегка поклонился. Жан вошел внутрь и увидел, что очутился в магазине, на полках которого соседствовали картины с одеждой, посуда с лекарствами, мебель с конфетами. Одним словом, все, что только можно было вообразить, за исключением оружия и скоропортящихся продуктов. Неподалеку от входа располагался прилавок с кассой, за которой стоял огромный улыбающийся детина.

— Чего изволите? — спросил он.

— Я хотел бы осмотреть башню, можно? — ответил Жан.

— Конечно, — ответил детина, улыбнулся и без лишних слов указал на каменную нишу, что виднелась в дальнем левом углу торгового зала.

Жан не стал задерживаться и разглядывать многочисленные товары, а сразу прошел к нише и обнаружил там деревянную лестницу, ведущую на второй этаж. Поднявшись туда, он оказался в мастерской художника. По крайней мере так ему показалось. Широкое окно, затянутое белой материей, было обращено к северу. Хотя оно и давало достаточно света, все в комнате казалось лишенным теней и как бы парило в воздухе. За несколькими мольбертами трудилось человек пять художников. В помещении стояла сосредоточенная тишина.

— Здравствуйте, — сказал Жан. — Скажите, вы всегда живете здесь, в башне?

— Нет, — ответил художник, который сидел ближе всего к нему. — Я только иногда оказываюсь здесь, и уж в этом случае берегу каждую секунду. На разговоры не отвлекаюсь, пишу свои лучшие полотна.

— А можно мне поговорить с тем человеком, который всегда здесь живет? — продолжал задавать вопросы Жан.

— Среди нас его нет, ты можешь походить здесь и поискать, — ответил тот же художник, а другие только согласно кивнули головами, после чего все опять погрузились в работу.

Жан стал обходить мастерскую. По ее стенам висели замечательные картины. Хотя они все были очень разные, в них все же чувствовалось какое-то единство. Может быть, это объяснялось тем, что мир в них представал сияющим, пропитанным светом. Люди, когда они встречались, были очень мудры и добры. Жан все дольше и дольше простаивал у каждой следующей картины. Особенно ему понравилась та, на которой было изображено нечто непонятное, больше всего похожее на подводный мир, но одновременно такое огромное, что вмещало в себя целое звездное небо. Только когда он обошел почти всю мастерскую по кругу, Жан заметил лежащую у стены лестницу стремянку, а в потолке над ней закрытый квадратный люк.

— Может быть, тот человек забрался наверх? — спросил он, указывая на потолок. Художники вдруг все разом заулыбались, а самый разговорчивый из них сказал:

— Если сможешь, то навести его. Он будет рад.

Жан приставил лестницу к стене и взобрался наверх. Открыв люк, он попал на следующий этаж башни. Окна там были обращены к югу и широко открыты. Вся комната буквально была залита солнечным светом и уставлена вазами с благоуханными цветами. В углу стоял очень красивый белый рояль. Вдоль стен на подставках были разложены всевозможные музыкальные инструменты. В уголке устроился струнный квартет и самозабвенно исполнял какую-то восхитительную мелодию. Жан залюбовался было пейзажем за окном, но потом вспомнил, что его сюда привело, и стал ожидать, когда музыканты устроят перерыв, чтобы спросить, кто из них живет в Башне постоянно. Но музыка все звучала и звучала…

Тогда Жан переместился так, чтобы музыканты смогли его увидеть хотя бы краем глаза. И вот чарующая мелодия затихла, и музыканты молча уставились на Жана. Он засмущался было, но потом совладал с собой и сказал:

— Здравствуйте, добрые господа. Кто из вас живет в этой Башне постоянно?

На это музыканты молча же и отрицательно покачали головами, и чуть было не начали исполнять следующую мелодию, но Жан успел спросить:

— Нельзя ли мне его поискать?

На это музыканты улыбнулись и согласно кивнули. После чего уже без помех полилась такая прекрасная музыка, которая и во сне-то приснится раз в сто лет.

Жан огляделся, но никаких признаков лестницы нигде не обнаружил. Сколько он ни искал — ничего! И только когда он вышел на балкон, заметил уходящую вдоль стены металлическую лесенку. Взобравшись по ней на следующий этаж, он попал в комнату, в которой на коврах по кругу сидели люди. Человек семь. Их глаза были закрыты. В центре круга горела свеча. Стояла такая тишина, что Жану показалось, что некая сила подхватывает его и начинает куда-то нести. Он замер в благоговении…

Сколько прошло времени, Жан не мог бы сказать. Ему каким-то образом казалось, что прошла вечность, но одновременно — всего несколько мгновений. Он вдруг услышал мягкий голос:

— Здравствуй, юный друг, что тебя сюда привело?

Жан раскрыл глаза, ибо оказалось, что он и не заметил, как закрыл их, и посмотрел на говорившего. Это был человек средних лет с твердым и внимательным взглядом. Жан хотел было вновь спросить о человеке, который живет в Башне постоянно, но, глядя в спокойные глаза этого человека вдруг понял, что это совершенно лишний вопрос, и он быстро-быстро заговорил:

— Вам надо всем спасаться. Я случайно узнал, что за Башней ведется слежка, а когда ее найдут, всех сразу убьют. Таков королевский указ. Я зачем-то искал человека, который живет здесь постоянно, но время дорого. Спасайтесь!

Человек подошел к балкону, выглянул наружу и промолвил:

— Поздно! Они уже здесь.

Жан и все остальные бросились к окну и увидели, что вся округа буквально кишит охранниками. А первые из них уже вламываются в двери Башни.

— Это ты виноват! Ты! — закричал вдруг один из мужчин, хранивших до сих пор молчание. — Ты привел их на своем хвосте! А теперь из-за тебя Карло будут пытать!

— Замолчи, Феско! — воскликнул мужчина, который первым заговорил с Жаном. — Мальчик ни в чем не виноват! Он же не знал, что за ним следили с самого начала, но зато смотри, сколько ступеней посвящения он прошел играючи, даже не задумываясь над этим!

— Но почему вы не спасаетесь? — закричал Жан. — Готовьтесь к обороне. Давайте снимем лестницу, залезем на самый верх, где горит фонарь, и будем отбиваться!

Жан еще не закончил своей тирады, как заметил, что все смотрят на него буквально раскрыв рты. В особенности Феско.

— Так ты что, видел Свет? — промолвил он. — Ну ты, парень, даешь! Послушай, Джон, похоже, это он и есть, а? — сказал он, обращаясь уже только к первому мужчине.

— Он или не он, разберемся потом. А сейчас нужно решить, кто будет следующим Хранителем. Вон видите, Карло поволокли…

— Получается, что Хранителем придется быть мне, — нехотя сказал Феско. — И что меня дернуло за язык обрушиться на этого малого. Ну да ладно, все равно, кому-то нужно этим заниматься.

Тем временем Жан видел в окно, как стражники, и среди них его отец, потащили избитого толстяка, что так недавно стоял у кассы внизу. Он не вытерпел и закричал:

— Почему вы ничего не делаете? Ведь нас всех сейчас поубивают!

— Спокойно, парень, — твердо произнес Феско. — Нам здесь ничто не угрожает.

Жан не знал, что его поразило больше, уверения в безопасности, когда вокруг носятся толпы стражников, или внезапная перемена с Феско. Тот вдруг стал как бы на десять лет старше. А между ним и остальными как бы пролегла невидимая прозрачная стена.

— Джон, объясни ему все, а мне нужно идти, — сказал Феско, вышел на балкон и стал спускаться вниз.

— Посмотри внимательно, Жан, — начал свои объяснения Джон, — видишь, охранники носятся как угорелые. Они тащат кто что может из магазина, но, кроме Карло никого не увели. Как ты думаешь, почему? Ведь ты повстречал в Башне довольно много народу, не так ли?

Жан недоуменно молчал.

— Дело в том, что Башня невидима для обычных людей. Вот и охранники видят только магазин, и никакой Башни для них просто нет. Но сам понимаешь, у всякого магазина должен быть хозяин. Иначе не миновать лишних вопросов. Вот Карло и выполнял роль хозяина магазина. То есть был Хранителем Башни. А теперь настала очередь Феско. Он сделает так, чтобы люди, которые видят Башню, могли бы приходить к нам без опасения. Ну, например, как в магазин.

— Но теперь за магазином будут следить годами, я знаю их повадки, — воскликнул Жан, — У меня папа охранник.

— Не волнуйся, мы их перехитрим. Не впервой! Понимаешь, Башня может, так сказать, прирасти к любому зданию. Уже завтра ее не будет в этом пригороде. А охрана пусть следит за магазином. Даже если Карло не выдержит пыток и что-то расскажет о Башне, он не сможет указать ее нового места.

— Но его же будут пытать! — закричал в ужасе Жан. — И все из-за меня!

Слезы катились по его щекам.

— Я никогда не вернусь в тот проклятый дом. Выходит, они специально подбрасывали мне фотографии, циркуляры, карту и бинокль. А сами следили за мной! Но откуда они узнали, что я могу найти Башню? — вдруг задал вопрос Жан и обескураженно замолк.

— Понимаешь, среди королевских слуг попадаются такие, что могут видеть один или, максимум, два этажа Башни. Вот они и предают. Они могут наблюдать тонкие пространства сна. Так они заметили тебя, когда ты освободился от нитей. Этот поступок о многом им сказал. Они сначала думали тебя подкупить и склонить на свою сторону. Но ведь ты уже порвал нити. Тогда они стали разжигать в тебе ненависть к Королю, рассчитывая, что рано или поздно ты бросишься спасать Башню. Как видишь, их план удался наславу.

— Получается, я все равно марионетка?! — воскликнул Жан в отчаянии. — Даже хуже, подсадная утка!

— Не спеши убиваться. Уже не в первый раз Зло быстро делает ту работу, которую Добро делало бы еще очень долго. Ведь они просчитались. Ты здесь, с нами, а Башни им не видать, как своих ушей.

— Но Карло! Они же его пытают. Неужели его нельзя спасти?

— До сих пор нам это не удавалось. Хранитель всегда сознательно шел на жертву. Главное, чтобы работа не останавливалась.

— Какая работа? Разве есть такая работа, ради которой можно добровольно идти на пытки?

— Есть, и ты скоро об этом узнаешь. — ответил Джон.

— Не нужна мне никакая работа, если мы не можем спасти Карло. Ведь Башня переносится от дома к дому, так? Тогда почему же вы не перенесете ее к тюрьме и не заберете Карло?

— У нас нет такой возможности. Башня сама выбирает, куда ей переместиться. Вернее, она назначает условия, а мы их ищем. Потом происходит перемещение. Понимаешь, назначает она. И тюрьму она пока еще не назначала никогда. Но есть предание, что когда придет человек, который увидит, что Башня на самом деле — маяк, он сможет сделать так, что все пространства и времена станут открытыми для жителей Башни. Ты не хочешь делать ничего, кроме спасения Карло. Ты видишь свет прожектора на Башне. Так что это твое дело и есть, Жан-Капитан. Берись за него не откладывая.

 

Леонид Иванов, 1999